Осталось восемь километров, и, в сущности, Владимир Александрович Шмыг уже финишировал. Ничего экстраординарного произойти не могло, у Шмыга было достаточно опыта: те кто был впереди, впереди и останутся, а задние уже не набегут. Владимир Александрович по привычке и чтобы отвлечься пересчитал в очередной раз километры и метры, пересчитал минуты и секунды, прикинул темп. Не самый лучший результат за последние годы, но и не самый худший, что-то около трех шестнадцати.
Античный город Наула недалеко от Аланьи, формально даже в черте города. Ну да, вокруг современные дома стоят.
Пару лет назад он был совсем неприбранный и стесненный банановыми плантациями, и только на холме трепетал турецкий флаг. Сейчас территорию расчистили, но никаких опознавательных знаков пока нет. Можно опознать руины византийской базилики и элементы театра (подтрибунную галерею), но незаточенный глаз больше ничего не увидит. Хотя пишут, тут то ли пять, то ли девять храмов, улица с фонтанами и бурная общественная жизнь.
Наула служила портом большому городу Лаэртас километрах в 10 выше в горах.
Сегодня собрался в Коломенское побегать и сделать очередной фотосет, теперь августовский. Однако забыл дома ключи от велозамка, поэтому просто покатался. НО фотосет тем не менее сделал.
На фотографиях не очень заметно, но глазом видно, что лето поспешает на убыль, а осень взамен подспудно подступает. Сезон провалился в изоляционную дыру, переезд, ремонт и сопутствующую судорожную социальную жизнедеятельность.
Скоро осень, все изменится в округе, но как-то это меня не радует в противоположность Плинию Старшему.
Снова пробежался в Коломенском, немного поменяв маршрут, по набережной.
После тяжелой тренировки накануне бежалось тяжко, вот так
Коломенское как место для пробежек мне не понравилось.
Во-первых, очень много народа, причем народа отдыхающего, не активного-позитивного, а просто "вышедшего подышать" и не знающего, что теперь с этим делать. Во-вторых, тесно: парк маленький, уйти некуда, дорожки магистральные, естественной разветвленной сети тропинок, на которые можно свернуть, нет. Ну, и в-третьих, за пару лет, что меня не было на набережной, вело-беговая дорожка сломалась: раньше она была (кажется) покрыта какой-то каменной крошкой, которая теперь растерлась в пыль, и бежать приходится по этой пыли, поднимая за собой ее клубы.
В итоге я говорю Коломенскому "нет", хотя раз в месяц забегать по-фотографировать можно. Кстати, и это в-четвертых, с набережной фотографировать совершенно нечего и смотреть не на что, если только не на индустриальные руины противоположного берега Москвы-реки.
В последний день ушедшего года решили пойти в Пушкинский на Томаса Гейнсборо, посчитав, что народ сидит дома и делает оливье. Оказалось, однако, что это не совсем так, публика в музее все-таки была.
Выставка откровенно не понравилось, заели засмотрели основной экспозицией.
Первый раз начали смотреть в октябре, не справились, пару раз заходили на каникулах, не продрались через публику, и только на прошлой недели дошли до конца.
Очень уж народ к культурке тянется, не протолкнуться.
Все знают, как Тесей ходил в Лабиринт мочить Минотавра: Кун постарался. А вот как Тесей с приятелем по бабам ходили пытались невест надыбать, не так известно.
Я просто скопирую текст со своего сайта, потому что он, кажется, хороший.
Лодка Харона называлась "кимбий" - это просто вид речных лодок. (Латинское "cymba" применялось и к арабскому зураку.)
Так же назывались чаши для вина, вид килика, за сходство с лодкой: "...кимбий, бокалы, вытянутые в длину и похожие на корабли" (Макробий), "разновидность чаш, высоких и глубоких, без ручек и без подставки" (по Дорофею).
Немножко цинично было назвать "кимбой" детскую инвалидную коляску.
